Дело Лилии Рах: почему Jusan Bank рисует выдуманные цифры и портит чужое имущество

Адвокат пояснила, что в ходе исполнительного производства частный судебный исполнитель Тарпанов К.К. передал движимое имущество на хранение на склад частного лица. Сотрудники банка забрали имущество без пересчета и проверки его состояния, подписав акты приема-передачи.

Суд взыскал с неё более трех миллиардов, оставив долг в 1,4 миллиарда тенге. Рах отдала банку имущество на в 1,5 млрд тенге, но банк позже значительно снизил свою оценку, и вышло всего 759 миллионов. Хотя Рах согласилась с этой оценкой, банк отказался засчитать вещи в счёт долга, и задолженность так и осталась непогашенной.

Как банк «расправился» с конфискованным имуществом Лилии Рах

Долгое время адвокат и сама Лилия Рах не могли получить доступ к конфискованным вещам байера, среди которых была огромная коллекция модной одежды и аксессуаров.

"Мы имели полное право и все основания, чтобы суд назначил экономическую экспертизу. Более того, банк категорически не допускал должников и судебных исполнителей к товару. Только после того, как я обратилась в суд с иском о предоставлении доступа, они подтвердили наличие вещей и предоставили доступ. Была назначена товароведческая и экономическая экспертизы для определения точной суммы задолженности," – отметила адвокат.

В начале этого года Рах и её адвокат узнали шокирующие подробности: все брендовые товары, хранившиеся на складе банка годами, были похищены или уничтожены.

"Когда мы пришли на склад Jusan Bank, оказалось, что вещи расхищены. Они не просто украдены со склада банка, но и уничтожены. Произошёл потоп, и всё имущество было затоплено. Все коробки, опечатанные судебным исполнителем, были вскрыты и уничтожены," – рассказала адвокат.

Экономические эксперты в суде оценили ущерб, нанесённый Рах, в 574 миллиона тенге, но испорченные вещи отказались принимать в зачёт банка. По экономической экспертизе долг Рах составил 344 миллиона тенге. Банк принял имущество стоимостью 769 миллионов тенге, что полностью покрывает долг. С учетом убытков выходит, что банк должен Лилии Рах, а не наоборот. Однако это игнорируют и Jusan, и суд.

Была подана апелляционная жалоба, но заседание длилось всего 15 минут, и представители Jusan Bank не явились.

"Это алматинский городской суд – сильная тройка судей, одна из которых долгое время проработала в экономическом суде, поэтому я не верю, что они сами приняли такое решение. Они совещались всего одну минуту и 38 секунд. Вы считаете, что этого времени достаточно для рассмотрения такой экспертизы?" – возмущается Меленцева.

Повторной и дополнительной экспертизы не назначили, а банк просто не явился на судебное заседание. Адвокат отметила, что такая реакция её не удивила. Но её удивляют действия суда, который, по её мнению, поддается влиянию банка. Этот вопрос пока остаётся без ответа.

Представители банка не отрицали, что товары пришли в негодность или были украдены. В суде они спокойно признали это, но пытались свалить всю вину на судебных исполнителей, которые якобы должны были отвечать за сохранность вещей.

"Если бы были испорчены две-три вещи и похищена одна, мы бы с этим согласились, но когда более 100 дорогих вещей похищено, а большая часть испорчена – это не шутка. Было передано свыше 8 600 единиц. И самое главное, знаете, что мне предложили банкиры на встрече? Продать эти вещи сейчас," – удивляется Меленцева.

Jusan Bank продолжает манипулировать цифрами

Менее чем через час после пресс-конференции Jusan Bank связался с Викторией Меленцевой. Банк предложил компромисс: Лилия Рах выплачивает 300 миллионов тенге с рассрочкой, а банк снимает все наложенные ограничительные меры.

"Когда мы были на встрече с банком, нам говорили, что у них есть некий кредитный комитет, который определяет суммы задолженностей. Возникает вопрос – откуда взялись 300 миллионов? Почему после пресс-конференции они предложили такую сумму? Это говорит о том, что у них не было оснований выставлять те миллиарды нам в долг – они действуют наугад. Возможно, они это делают, чтобы завтра в касации сказать: 'Нам Рах должна миллиард двести, а мы такие хорошие, согласны на 300 миллионов'," – отмечает она.